Парк культуры и отдыха - Иван Петров

Действительно, вдруг стало видно, как много полиции вокруг. Помимо этого патруля, на той стороне моста встали еще человек десять в синей форме, а в глубине парка виднелись плотные группы в омоновских шлемах и полицейские «Уралы».

– Айн-цвай-полицай! Драй фир – бригадир! Вайт пауэр! – сказала дочка и встала рядом со мной, подняв правую руку вверх в характерном приветствии. Дать ей пинка в присутствии полицейского я постеснялся.

Изумленный взгляд усатого офицера уперся в Лизку и я ответил, не дожидаясь очевидного вопроса:

– Такое бывает – от чернокожего мужчины и белой женщины может родиться белая девочка. Доминантные гены и все такое, это генетика, понимаете?

– Понимаю, – отозвался полицейский капитан с недоверием и открыл рот, что задать еще один вопрос, но Марта схватила меня за руку и протащила мимо, сердито бурча мне в ухо какие-то грубости и одновременно жестами подгоняя Лизку.

– Что ты там ему объясняешь? Что ты вечно всем норовишь объяснить? Какое им всем дело до нас?! – продолжила она, когда мы добрались до другой стороны моста.

– Просто я люблю ясность во всем, – объяснил я ей в который раз, но она только закатила глаза к небу и сказала небу все, что сейчас думает обо мне.

– Эй вы там, хватит ссориться, – напомнила о себе Лизка и дальше мы пошли молча, внимательно оглядываясь по сторонам.

Народу было много, но это был какой-то странный народ, не похожий на типичных отдыхающих в выходные петербуржцев.

Помимо еще одной колонны националистов, так же торопливо прошмыгнувшей мимо нас, мы увидели странную группу мужчин и женщин, одетых в одинаковые бежевые курточки и темно-коричневые штаны. Весь комплект очень напоминал пижаму заштатного советского санатория и Марта первой произнесла вслух то, что было у меня на уме:

– Смотри-ка, Вань, экскурсия каких-то шизиков из психушки.

Впрочем, толпа в пижамах выглядела безобидно. Они шли парами, держали в руках одинаковые пакеты и синхронно поворачивали головы то влево, то вправо, разглядывая окрестности и людей вокруг.

Мы подошли ближе и стало слышно властный голос, доносящийся из головы группы:

– Сюда смотреть! Никифоров, еще одно замечание и в следующий раз останешься в палате. Горделадзе, к тебе это тоже относится! Не отставать, идем вон до того здания, там будет привал и завтрак. Без команды продукты из пакетов не достаем!

Командовала рослая широкоплечая женщина, одетая в строгий черный костюм. Когда мы проходили мимо нее, она вдруг рявкнула во весь голос:

– Куда пошли!? Стоять! Всем стоять! Семенова, я что сказала!

Мы послушно замерли, а потом Марта, придя в себя, возмущенно сказала:

– Женщина, что же вы так кричите! Ребенка напугаете.

Впрочем, Лизка совсем не выглядела испуганной – напротив, она подошла еще ближе к странным экскурсантам и громко прочитала содержимое бирки на лацкане пиджака строгой женщины:

«Старшая медсестра Елизарова Н. В., психоневрологический интернат №12».

Марта снова схватила меня за руку, подхватила Лизку за ручку корзинки и потащила меня вперед со словами:

– Пошли отсюда скорее, здесь дурдом какой-то.

Мы притормозили только метров через сто, возле лотков с мороженым, автоматов с попкорном и толпы торговцев в косоворотках, призванных, по-видимому, изображать русскую ярмарку.

Там обе мои родные женщины принялись компенсировать стресс гигантскими порциями чего-то разноцветного и липкого, а я купил себе бутылку простой воды по цене французского шампанского.

– А тут классно! – сообщила мне Лизка перемазанным до ушей ртом.

– Хороший девочка! Покупай себе еще один эскимо, – предложил ей меднолицый мужик в косоворотке, с переносным холодильником за плечами и двумя холодильниками в натруженных руках. Рядом с ним застенчиво переминалась с ноги на ногу неожиданно светлокожая девочка лет десяти, с живым интересом глядя на Лизку. На девочке были точно такие же модные рваные джинсы, что и на Лизке, а еще у нее были очень светлые волосы, как у типичной блондинки.

– Не, я пока больше не могу, – призналась Лизка продавцу, мельком бросила взгляд на девчонку и отдала мне корзинку, которую ей внезапно стало невмоготу тащить.

– Слюшай, брат, бери сейчас, за полцены отдам, за другой партия бежать надо, а этот тает, – поделился проблемой таджик, но я аккуратно похлопал его по косоворотке и мягко оттолкнул в сторону, чтобы он больше не болтался возле нас.

Таджик послушно, как робот, побрел по дороге в указанном мною направлении, даже не оглядываясь. Белобрысая девочка пошла следом, тоже не повернув головы.

– Странно, что им еще шапки-ушанки не выдали, – сказала Марта с недоумением и тут же прыснула, внезапно увидев очередного мигранта именно в шапке-ушанке.

Несчастный раздавал флаеры с рекламой «Русской дискотеки».

Мне стало интересно, чем русская дискотека отличается от прочих и я взял одну разноцветную бумажку.

«Возрождаем национальные русские традиции! Диджеи Пинк Стоун, Саспенс Уан, Годзилла и другие представят славянский панк-рок и танцевальное шоу с участием финской группы „Рашн Карелия“. Начало в 21.00 в зимнем домике».

Я смял бумажку в приступе внезапного раздражения и не найдя урны поблизости, положил ее в корзинку.

– А где обезьяны-то? – напомнила всем Лизка цель нашего визита.

Как по заказу из навесных репродукторов сначала раздалась бодрая музыка, а затем гнусавый голос виновато произнес:

– Уважаемые посетители! Напоминаем вам, что сегодня доступ на обезьяний остров закрыт. Нашим южным гостям из Африки вчера проводились необходимые медицинские процедуры, в частности, комплекс прививок от бешенства. Животных при этом нельзя беспокоить и раздражать. Доступ к зверям будет возобновлен с понедельника. Благодарим за понимание.

Лизка застыла, набираясь сил для возмущенного крика, но Марта высказалась раньше:

– Ах, какие же они гнусные твари! Значит, по телику нас сюда заманивать – это нормально, а беспокоить обезьян – это ай-ай-ай? Это что получается, меня им беспокоить не страшно?!

– Папа! Они спрятали от нас обезьян! – Лизка подбежала ко мне вплотную, роняя на асфальт первые крупные слезы. Было ясно, что скоро их поток смоет не только меня, но и Марту, а затем и несчастных привитых шимпанзе и даже непривитых таджиков.

– Мы сегодня увидим обезьян, не переживай, – твердо пообещал я, для убедительности взяв ее за руку и указав направление.

Так мы без споров пошли к лодочной станции.

Марта шла за нами, вполголоса ругаясь на «охреневших рекламных жуликов».

Я очень давно не был в ЦПКиО и поначалу выбрал неверное направление, выведя свой маленький отряд к танцевальной площадке вместо лодочной станции.

На площадке небольшой оркестр играл джаз, под который с большим воодушевлением танцевали пенсионеры. Старички выглядели очень бодрыми и даже красивыми, когда так непринужденно и весело отплясывали под живую музыку. Они, конечно, знали все это, с видимой старательностью работая на публику, но это простодушное кокетство ничуть не раздражало.

Мы там постояли немного, любуясь царством спокойного непорочного веселья, пока Лизка не напомнила:

– Папа, обезьяны, ты не забыл?!

Я вспомнил, наконец, куда нам следует идти, и через пару минут мы уже стояли в хвосте огромной очереди. То тут, то там очередь накрывало облачко пара из испарителей разных местных хипстеров.

– Это что, все за лодками? Я так и знала, что здесь будет черт знает что! – сообщила нам Марта, кривя свои прекрасные губы и нервно трепеща не менее красивыми ноздрями.

– Мы вот тоже с мужем удивляемся, – с готовностью поддержала Марту немолодая женщина впереди нас, кутаясь в огромный целомудренный платок, расписанный золотыми куполами да крестиками.

– Муж мой постоял немного, а потом пошел узнавать, что такое случилось, почему всем вдруг лодки понадобились. Я ведь с мужем здесь стою, но он ушел, – еще раз подчеркнула эта женщина, видимо, чтобы мы не подумали, что в такой разврат, как катание на лодках, она ударилась совсем одна, без супруга.

– По радио сейчас сказали, что обезьяны после прививок внезапно спятили. Вот все за лодками и рванули, удирать отсюда сломя голову, – натужно пошутил я зачем-то, но этой женщине моя шутка явно не понравилась и она демонстративно отвернулась от меня к началу очереди, высматривая супруга. Впрочем, возможно ей не понравился я.

Марта устало присела на скамейку рядом. Там она откинулась на спинку и закрыла глаза, чтобы я догадался, как ей все осточертело.

Лизка из вредности начала бегать вокруг нее, гукая, гримасничая и другими способами изображая психованных шимпанзе, пока на нее не рявкнули сердитые бабки, сидевшие рядом.

– Все нормально, это у них просто технический перерыв был. Сейчас начнем двигаться, – сообщил сразу всем вернувшийся из разведки солидный мужчина в классическом костюме и тщательно начищенных черных туфлях. Его супруга тут же взяла его под руку и принялась что-то шептать, искоса поглядывая на меня.